[04-07-02]

Программу ведет Петр Вайль. С бывшим спикером Государственной Думы России Иваном Рыбкиным беседовал Олег Кусов.

Петр Вайль: Российские власти заявили о плановом сокращении численности группировки на территории Чечни. Однако боевые действия и вооруженные диверсии в республике не прекращаются. Кремль продолжает делать ставку на силовое решение проблемы, отказываясь от начала переговоров с лидерами чеченского сопротивления. К таким переговорам несколько дней назад призвал российского президента бывший спикер Государственной Думы России Иван Рыбкин, в середине 90-х один из ключевых участников мирного процесса в Чеченской Республике. С Иваном Рыбкиным в Московской студии Радио Свобода беседовал наш обозреватель Олег Кусов:

Олег Кусов: Ивана Рыбкина после публикации открытого письма Владимиру Путину перестали принимать даже соратники по Социалистической партии - решением коллег по партии членство в ней Ивана Рыбкина было приостановлено буквально на следующий день после публикации этого письма. Нелицеприятное заявление в адрес Ивана Рыбкина сделал и помощник президента России Сергей Ястржембский. В очередной раз Кремль дал понять российской политической элите - кто не с нами, тот против нас. Чечня остается опасной темой для обсуждения, но Иван Рыбкин выбрал ее намеренно.

Иван Петрович, почему сегодня вы обратились к теме Чечни?

Иван Рыбкин: Просто "накипело". Я очень внимательно наблюдаю за развитием ситуации в Чеченской Республике и вокруг нее, за ходом так называемой контртеррористической операции. Я помню очень хорошо, что было заявлено, что в течение 2-3 недель со всеми этими делами будет покончено. И тогда, в августе 1999-го года, я сказал, что мой горький опыт говорит - ни за две, ни за три недели; ни за два, ни за три месяца; ни даже за два года это сделано не будет. Надо иметь чувство меры, и надо уметь вовремя остановиться. Да, отпор тем, кто напал на Дагестан, был справедлив. И все поддержали: не было ни одного гласа против, а вот что дальше творится... Раз за разом говорится, что уничтожены тысячи мятежников, тысячи боевиков. "Тысячи, тысячи", а они все из пепла возникают и воюют с федеральными войсками. И уже тысячи и тысячи похоронок пришли в дома россиян. Если говорить об эмоциональной стороне дела, это, конечно, гибель Александра Ивановича Лебедя, которого очень усердно в последние месяцы жизни буквально "оттаптывали" за заключение Хасавьюртовского соглашения... И если некоторые прошли, я считаю, по недосмотру, может быть, кого-то, с их точки зрения, я-то считаю, правильно сделали журналисты, что показали: показывают сюжет об уничтожении очередного отряда боевиков, как говорят, крупного, и растерянный высокопоставленный военный говорит: "Посмотрите, пятнадцати-, шестнадцатилетние мальчишки". То есть, за это время конфликта из трех-четырехлетних мальчишек появились "пионеры-герои" в Чечне, которые, уверяю вас, почитаемы. Это очень опасная вещь - это закладывается ненависть лютая уже для наших детей и внуков. Вот это уже было последней каплей, которая переполнила чашу терпения, и я решил высказаться и сказать: "Господа, товарищи, друзья, коллеги! Остановитесь!". Есть Аслан Масхадов. Как бы его там ни не любили, ни не уважали - он избирался народом Чечни. За него проголосовало подавляющее большинство чеченцев; он, наверное, совершил много ошибок, но за ним есть определенные группы людей, которые с оружием в руках воюют, которые сопротивляются - значим, с ним надо договариваться. Ахмад Кадыров, Станислав Ильясов, если на то будет добрая воля президента России Владимира Путина, достаточно быстро найдут общий язык за столом переговоров, как выстроить мирную жизнь в Чечне с Асланом Масхадовым и другими.

Олег Кусов: А вам известна реакция на ваше письмо в Кремле?

Иван Рыбкин: Знаю опосредованно, как многие радиослушатели, телезрители, только из той реплики, которую обронил Сергей Владимирович Ястржембский. Сергей Ястржембский для меня не авторитет. Я не хочу его унижать, но могу сказать, что человек, который занимается проблемой весьма и весьма издалека, и, тем более, дозируя, урезая, занимаясь цензурой в плане информации о Чечне. И который, скажу грубо, как я и мне подобные друзья из моей команды, в нашей шкуре не побывал, с этими дядями бородатыми, очень часто с мутным взглядом, один на один не разговаривал - один и без оружия, без всяких войск, охраны, без всего - не "покушав" такого, говорить о том, что он что-то понимает в Чечне - ничего он там не понимает. Он оберегает свою должность - завтра поставят на другой пост, как раньше перемещали с директора амбара на директора лабаза, потом на директора школы и директора бани - так и будет заниматься. За народ, за ситуацию отвечает президент, все будут забыты: Ивановы, Петровы, Сидоровы, Ястржембские, а то, что сделал президент Путин в Чечне, будут помнить, и запишут или так, или так в архив президента.

Олег Кусов: Создается впечатление, что и общественность, и российская пресса очень вяло прореагировали на ваше обращение. Как вы это объясняете?

Иван Рыбкин: Каток некого правления информации, он прошелся по абсолютному большинству теле- и радиоканалов, и по газетным страницам - я свои размышления не только в "Коммерсантъ" направлял, но и в другие издания - они же не опубликовали. В Чечне пора бы завершать сюжеты с военным, силовым решением; силовые варианты присущи многим. В приватных беседах говорят так, а "указанка" говорит о другом: кого на экран пускать, кого не пускать; кому полосу газеты давать, кому не давать; какая тема открыта для печати, для размышления, для обсуждения - что вполне естественно для демократического общества - а какая тема закрыта. Вот этот режим "держать и не пущать " - он, конечно, сказывается. Я встречаюсь с руководителями агентств очень крупных наших информационных - они со мной душа в душу говорят. Эта боязнь, эта опасливость, этот испуг, он государству очень дорого может стоить.

Олег Кусов: Иван Петрович, как вы понимаете сегодняшнюю политику Кремля в Чечне?

Иван Рыбкин: Я как-то в одном из комментариев по поводу моего открытого письма президенту России Владимиру Владимировичу Путины услышал, что, наверное, Иван Рыбкин написал это все от безысходности. Я не от безысходности это все написал - я написал то, что внутри меня очень долго накапливалось, и накипело. То, что разделяют мои друзья по команде, с которой я работал по Чечне; о чем размышляют люди, думающие во власти и вне власти России сегодня, мыслящие люди. А вот политика, как вы говорите, Кремля припахивает безысходностью. У меня такое ощущение, что не знают, что дальше делать: делают по инерции то, что делалось. Попытка восстановить, возродить экономику Чечни, она тоже наталкивается на то, что входит в противоречие с громадным присутствием там военных, потому что львиная доля расходов идет на военные цели. Попытка как-то решить вопрос с беженцами сталкивается с присутствием большого количества войск в Чечне - тоже безысходность. Люди не хотят возвращаться, потому что очень часто попадают под нож "зачисток", "чисток" и всего прочего - боятся уходить. Желание и, опять же, присутствие большого количества военных там предполагает априори простое решение - взять их, силой переселить, водворить на место прежнего проживания, не считаясь с тем, что думают люди, как они считают, как они будут там обустраивать жизнь. Вот все и сразу - подход нам знакомый, мы знали, как действовали прежде в иные годы. Мне кажется, потеряна нить размышлений по этому поводу. Те люди, которые размышляли, действительно дарили какие-то мысли президенту, они отдалились в силу того, что чувствуют, что события развиваются не в ту сторону. Не две, не три недели, уже годы прошли, и уже не 3-4 сотни погибших, и этому нет конца...

Олег Кусов: Это был Иван Рыбкин, бывший секретарь Совета Безопасности России. Его миротворческий опыт на Северном Кавказе, похоже, никого из российских политиков не интересует.

Додати коментар


Захисний код
Оновити

Останні коментарі

Обличчя української родини Росії

Обличчя української родини Росії

{nomultithumb}

Українські молодіжні організації Росії

Українські молодіжні організації Росії

Наша кнопка