lessphp error: variable @inputHeight is undefined: failed at ` margin-bottom: 10px;` /home/kobzaua/kobza.com.ua/www/templates/kobza/less/template.less on line 132 «Невозвратные потери»

Кому достанется редкая меловая церковь на Дону, основанная монахами Киево-Печерской обители?

Від  редакції. Пропонуємо вашій увазі статтю російського кореспондента «Радіо Свобода» Олени Фанайлової, присвячену руйнуванню в  Святогір’ї унікальної памятки ХІІІ століття – вирубаної в крейдяній горі церкви Сицилійської ікони Божої Матері. За російською Вікіпедію, храм спорудили російські ченці після 1831 року, але донецький історик та краєзнавець Петро Яковенко спростовує це: «Засновниками вважають ченців Києво-Печерської обителі, які втікали від татаро-монголів у 1240 році. Ще є версія, що монастир започаткували вихідці зі святої гори Афон. ­Чернечі поховання дуже схожі на грецькі: через три роки після похорону ченця його череп діставали й уміщували у спеціальній ніші в печері. Цей ритуал є лише у Святогір’ї». Розташована церква у Воронезькій області і знаходиться під опікою обласного  краєзнавчого музею, втім зараз цю памятку, яка по праву належить духовній і мистецькій спадщині України, хоче прибрати до рук Російська православна церква. Схоже, що історична і художня цінність храму не цікавить російських попів, вони хочуть перетворити її на ще один майданчик для одержання прибутків від туристів і паломників.

 «Cеверная граница Хазарского каганата» – так в знаменитом романе Милорада Павича «Хазарский словарь» упоминается зона Воронежской области, где расположен музей-заповедник Дивногорье.  Хазары и аланы, геологический край Среднерусской возвышенности, экологический заповедник редких растений и трав, меловые горы над Доном, в которых вырубали в XVII веке церкви и монастыри, ландшафт неповторимой красоты. Уникальная территория, которая вскоре могла бы стать объектом наследия ЮНЕСКО. Юридический и административный спор Воронежской епархии и музея-заповедника за церковь Сицилийской иконы Божией Матери, главный объект интереса туристов и паломников, может остановить этот процесс и разрушить неповторимое произведение природы и цивилизации.

Центр современного искусства в Дивногорье – это двадцатипятилетняя гражданская инициатива в поддержку музея-заповедника. Может ли современная РПЦ на основании единственного закона претендовать на редкую меловую скальную церковь, важнейший объект природного исторического заповедника, которую 30 лет назад восстанавливали с участием эстонских и украинских реставраторов?

Епархия хочет получить церковь в свое ведомство, администрация считает дело решенным, музейщики не согласны. Юридические консультанты музея (Петербург) уверены, что в документах администрации противоречия, и правовые основания для передачи объекта РПЦ должны быть пересмотрены с обязательным созывом специальной комиссии для урегулирования разногласий. Юристы отказались от комментария РС, но их экспертное заключение имеется в распоряжении музея-заповедника. Активисты защиты заповедника собирают подписи на платформе change.org и пишут обращения к губернатору на сайте областной Воронежской администрации.

Музей-заповедник входит в список ООПТ (особо охраняемые природные территории) регионального значения и в список ОКН (объект культурного наследия) "достопримечательное место федерального значения". 

 История в нескольких интервью. Говорят и.о. директора музея-заповедника Софья Кондратьева Марина Лылова, основатель и директор музея-заповедника Дивногорье до 2019 года; художник Сергей Горшков, основатель арт-деревни и арт-фестиваля в Дивногорье.

Невозвратные потери и охрана с ЧОПом

Начнем с рассказа Софьи Кондратьевой (он происходил до решения о необходимости административного согласования ее интервью с Департаментом культуры Воронежской области).

– На пещерный комплекс Большие Дивы, зарегистрированный как церковь Сицилийской иконы Божией Матери, претендует Воронежская епархия, которая подала заявление в Департамент земельных и имущественных отношений. Департамент прислал нам письмо, что принято решение передать епархии Пещерный комплекс. Этот комплекс как объект собственности не находится в оперативном управлении Музея-заповедника Дивногорье, но был передан ему в 88-91 годах, чтобы обеспечить его сохранение, и для экскурсионной деятельности. А церковь, о которой сейчас речь, является сердцем музея-заповедника, с которого начиналось его создание, его символом, местом экскурсий. Мы не препятствуем проведению богослужений, ежегодно они там совершались. Это объясняется историей: в XIX веке в этом комплексе только раз в год проходили богослужения, а остальное время, как пишет путешественник-краевед Евгений Марков, комплекс пустовал, только в маленьком алтарике оставлено место под престол. Этот объект он воспринимает скорее как исторический, культурный, чем религиозный.

– Что беспокоит историков в том, что комплекс в Малых Дивах передан епархии?

– Mы направляли письма в Управление по охране объектов культурного наследия, где высказывали опасения по поводу эксплуатации Пещерного комплекса в Малых Дивах. Там проводились ремонтные работы, которые нарушают исторический облик памятника. Эти работы, начатые еще в 2015–2016 годах, продолжаются и сейчас. Невозможно сказать, что объект, который сейчас находится в управлении Воронежской епархии, в достойном состоянии. Хотя, как нам сказали представители Воронежской епархии: судебных решений по этому поводу нет, поэтому это «наша личная позиция и частные мнения». Действительно, решений Управления по охране объектов культурного наследия не было, а это орган, который отвечает за состояние объектов культурного наследия.

– Вы встречались с представителями епархии. Как вам объясняют желание получить в собственность объект в Больших Дивах? Это памятник пещерного зодчества, довольно редкий и хрупкий. В качестве реально действующей церкви его трудно представить.

– Они сообщают, что будут совершать там богослужения ежедневно, для всех желающих будет открыт доступ, но при этом музей-заповедник сможет водить экскурсии, как говорят, «в пещеры».

Пещеры – это галерея Крестного хода, 90 метров, и помещение второго яруса, хозяйственного. Но самый интересный экскурсионный объект – это непосредственно подземная часть, церковь Сицилийской иконы Божией Матери. Основная экскурсионная нагрузка – рассказ про историю ее создания, особенности православия, служб, об обретении Сицилийской иконы Божией Матери, список которой находится в фондах музея-заповедника.

Икона находится в Пещерном комплексе, как один из объектов показа. Если это будет объект религиозного назначения, внутри будут новодельные иконы, потому что для подлинных древних списков нужны особые условия. Нас заверяют, что Епархия будет поддерживать состояние культурного комплекса в надлежащем виде и обеспечит охрану круглосуточную, с ЧОПом. Такой комплекс мероприятий они обязуются взять на себя, как и реставрационные работы, привлекать и лицензировать экспертов. Но насколько это реально в наших условиях, не могу сказать.

Опубликована статья Алексея Гунько, который показывал эксплуатацию Пещерных комплексов разными организациями, и невозвратимые утраты, которые эти комплексы несут. Это не просто традиционный памятник архитектуры. Срезание любой стены – это невозвратная потеря, полное изменение исторического объема. Это уже не исторический комплекс, а сохранение пустоты в виде современного здания.

– Сейчас экскурсии ведутся на рассчитанное время, с учетом необходимости сохранения памятника. Можно ли сказать, что время служб, если епархия получит церковь, будет влиять на сохранность объекта? Служба – дело долгое, до двух часов. Или предполагаются сокращенные варианты?

– Сокращенных вариантов не предполагается. Службы возможны, но при нормировании количества посетителей, которые единовременно находятся в Пещерном комплексе. Если доступ свободный, то непонятно, как будет осуществляться это нормирование. Либо епархия предоставляет всем свободный доступ и все свободно туда идут в определенном количестве, а музей-заповедник предполагает, что дальше он проведет экскурсию. Но для этого все должны покинуть Пещерный комплекс, чтобы не было перебора в посетителях. Соответственно, свободный доступ закрывается. Непонятно, как можно совместить две эти структуры.

Мы готовы, чтобы был свободный доступ для паломников в определенные часы. Но опять-таки, это должно быть нормировано, чтобы не приносило урон памятнику. Мы проводили микроклиматические исследования. Как только порог количества посетителей больше определенного числа в день, средняя дневная температура не возвращается в норму. Какие у этого могут быть последствия для памятника? Скорее всего, разрушение, потому что это природный объект. И это не тот объект, в который мы можем просто кирпичики заложить, и все будет хорошо. Эти природные объекты очень легко разрушаются, это невосполнимые потери, выстроить заново пещеру невозможно.

Хотя мы все за сохранение объектов культурного наследия, мы стоим c епархией на принципиально разных позициях. Они считают, что здесь может быть и церковь, и одновременно музей-заповедник. Мы считаем, что в данном случае это невозможно. Мы надеемся на то, что будет созвана комиссия из компетентных лиц. В рамках этой комиссии губернатор Воронежской области будет принимать решение о целесообразности передачи Пещерного комплекса в ведение Воронежской епархии. Если такое решение будет принято в пользу церкви, это поставит крест на внесение Дивногорья в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Это большая репутационная потеря. Это вообще поставит под сомнение целесообразность существования Музея-заповедника Дивногорье.

Евроремонт в пещерном храме, эстонские реставраторы, сорняк на дороге

Марина Лылова, историк, основатель и бессменный директор музея-заповедника до 2019 года, сотрудничала со всеми настоятелями монастыря, которые менялись за это время, и настроена скептически:

–   Объекты, которые ранее находились в ведении культуры, музеев, передаются епархиям, и священники не соблюдают законодательно установленные режимы охраны этих памятников. Дивногорскому Свято-Успенскому монастырю уже принадлежит Пещерный комплекс в Малых Дивах, пещерная церковь в честь Иоанна Предтечи. С 2015 года монастырь занимался там ремонтными работами. Ни о какой реставрации речь не шла, были уничтожены первоначальные объемы и исторический облик внутреннего убранства этого пещерного комплекса.

Делался просто евроремонт. Срубались неровности, стеночки должны были быть идеально гладкими, они считали ранее существующие ниши непонятными для предназначения. Был установлен мраморный престол, потому что так нравится секретарю епархии. Пол был вымощен плиткой, потому что мел пачкает одежду. Нет никакой надежды на то, что Пещерный комплекс в Больших Дивах при передаче, при всех обещаниях и заверениях, сохранит тот облик, который сейчас имеет после проведенной научной реставрации. Нет никакого доверия, что этот пещерный комплекс останется в том виде, до которого его в результате реставрационных научных работ довел музей-заповедник.

– Если вспоминать об усилиях музейщиков, реставраторов во времена распада Советского Союза, как это было?

– Это сложная история. На тот момент была обрушена фасадная часть стены этого скального массива, все находилось под угрозой обрушения. Тогда в передаче "Клуб путешественников", у Сенкевича, был репортаж о Славяногорске, о культовых пещерных меловых комплексах. И я поехала в Славяногорск (ныне Светогорск. – РС) в музей-заповедник, пообщалась с его сотрудниками, архитекторами. Потом поехала в Киев, в "Укрпроектреставрацию", мне показали реставрационную проектную документацию.

В России на тот момент не было никакого опыта, как работать с подземными меловыми выработками, с самим мелом. Дальше мне ничего не оставалось, как всю эту историю пытаться пробить в Москве, в институте  Спецпроектреставрации. 

 Мы понимали, что перед тем, как делать реставрационные работы, необходимо провести противоаварийные горно-инженерные работы по укреплению этого пещерного комплекса. На тот момент он выглядел весьма удручающе: это огромные внутренние трещины, вертикальные, горизонтальные, вывалы. Я обращалась и в метрополитен, и к военным инженерам, которые делают подземные объекты. Мне удалось выйти сначала на Санкт-Петербург, оттуда меня отправили в Кохтла-Ярве, в филиал Института горного дела имени Скочинского, и там мы познакомились с Дьяченко Владиславом Константиновичем. Они приехали, посмотрели на все наши проблемы и сделали проект. Они сделали и сами работы по инженерному укреплению скального массива и у нас в Больших Дивах, и в Малых Дивах, в церкви Иоанна Предтечи. На реставрацию мы не могли никого найти, но у нас был некий опыт, который предоставили украинские специалисты и реставраторы. Там немножко другое содержание мела, его состав, но тем не менее со сходными природными данными, и мы с эстонскими специалистами начали реставрационные работы.

Что стало происходить в последние годы: монастырь не знаю как, но уговорил власти Воронежской области сделать дорогу, которая идет через музей-заповедник, по сути, в никуда. Один из настоятелей монастыря, когда делалась водоотводная система, огромным бульдозером пропилил склон, убрав там сотни деревьев, и сделал крутую дорогу к монастырю, по которой можно ездить только в сухое летнее время. В другое время года она не используется. В 2017 году нас заставили подписать документы и сделать дорогу, засыпать ее щебнем. Мы убеждали, просили тех, кто отдавал нам распоряжения: "Пожалуйста, поговорите, пригласите дорожников, они скажут, что невозможно сделать тут полноценную дорогу, потому что угол уклона не позволяет безопасно двигаться на автомобильном транспорте".

Но кто бы слушал. Этой дорогой монастырь практически не пользуется: может быть, сотню раз машины проезжают за сезон. В итоге вокруг нее растет сорняк в человеческий рост, а это музей-заповедник природный. Из монастыря ни один человек не вышел и не прополол, не убрал. Все это ложится на плечи музея-заповедника, у которого в штате даже не предусмотрены должности рабочих. И на сегодняшний момент эта история с передачей… Она не сегодня возникла, в 2017 году о ней начали говорить. У Воронежской епархии есть еще пещерные комплексы, в других районах области – зачем еще один? И сейчас убеждают всех, как они будут относиться трепетно, как будут слушаться музейных работников. Не будут. Все наши обращения по реставрации церкви в Малых Дивах, которая рядом с монастырем, тоже пещерный комплекс, были проигнорированы не только служителями монастыря и церкви, но и теми, кто их курировал, и руководством госоргана по охране памятников. Я не понимаю наши областные власти. Они просчитывают что-либо на шаг вперед, они думают о последствиях, не только о сохранении этого объекта, а о дальнейшей судьбе музея-заповедника?

– Большие Дивы – это не только религиозный объект, то есть обычная собственность, на которую может претендовать РПЦ согласно федеральному закону 320 от 30 ноября 2010 года. Это памятник природы, это образец его удивительной тонкой трансформации человеком в XVII веке, и только затем – культовый объект.

– Безусловно. Этот аргумент приводился мною на межведомственных совещаниях. Действительно, Большие Дивы, как и Малые, это еще и памятник природы. И может ли церковь, любая религиозная организация претендовать на памятник природы? Это подземная выработка, недра принадлежат Российской Федерации. Может ли епархия претендовать на недра – вопрос. Есть юристы, они должны на него отвечать, – сказала Марина Лылова в интервью РС.

Чудо природы, воздействие любви, РПЦ как бюрократия

Художник Сергей Горшков добавляет кое-что важное к истории музея-заповедника:

– Все тревожатся, что монастырь маленький, и настоятелю, какой бы он ни был хороший, не под силу сохранить такой сложный объект. Это не просто какая-то церковь, которая из кирпичей построена, на фундаменте стоит, ее поштукатурили-побелили, а эта церковь является только частью объекта. На самом деле это огромный объект природы, чудо природы, я бы сказал. Это на склоне горы природное образование, меловое, Дивы. Несколько тысяч лет понадобилось на то, чтобы природа его создала, и внутри этой горы есть небольшая церковь, плюс еще жилой комплекс, где раньше жили несколько монахов. Все это вместе и какое-то и чудо природы, и чудо архитектуры, и историческое чудо, то есть небывалая вещь, за сохранностью которой следить очень сложно.

Например, там стоит сейсмическая установка внутри пещеры, потому что рядом железная дорога проходит, и за сейсмосостоянием (трясется что-то, камень какой-то расшатался) следят специалисты. Сотрудники заповедника эти данные не сами расшифровывают, а передают их в специальный центр, где специалисты расшифровывают эти данные и говорят: "все хорошо", или "нужно принять такие-то меры". Есть связи с реставраторами, с архитекторами, с другими специалистами, по мере необходимости этих специалистов привлекают для проведения всевозможных исследований объекта, не только пещерного храма, а вообще склона горы. Например, была проблема: трава на склоне горы засохла, засуха там, и они собирают семена, подсевают, чтобы не было разрушений склона, выветривания, не было осыпи каменистой, потому что это опасно для жизни туристов. Значит, восстанавливается растительный покров, для этого привлекаются биологи, целый комплекс мер. Там же работают и историки, и археологи, и биологи, специалисты других областей. На научной основе, очень профессионально сотрудники заповедника этим занимались на протяжении больше 30 лет.

Оставить это все без присмотра, без надзора – мел, очень хрупкий материал, разрушится. Вот этого все и боятся, если убрать комплекс мер, профилактик, реставраций, охраны. Когда объект поступил в ведение заповедника, в каком был состоянии, боятся, что он опять в такое же состояние придет. Еще проблема в том, что настоятели меняются. Казалось бы, РПЦ – такая же бюрократическая система, как любая организация, как в армии: есть младшие, есть подчиненные, есть начальники. Но в нашей стране даже такие системы, как армия и РПЦ, плохо работают. Очень много зависит от личности. Например, был один настоятель, он постоянно контактировал с заповедником, советовался, велись реставрационные работы, приглашали специалистов. Другой решил, что это не нужно, сами все делали, тайком почти, и когда кто-нибудь к ним приходил, они считали, что он им досаждает. И вот этот настоятель, допустим, пообещал тебе что-то сделать, а другой придет и скажет: "А я так не считаю". То есть все, получается, зависит от слов. Надо опираться на законодательные акты, а не на слова какого-то человека, какой бы он ни был хороший, – считает художник Сергей Горшков».

Елена Фанайлова.

Фотоархив предоставлен Музеем-заповедником Дивногорье и Сергеем Горшковым

Опубликовано с сокращениями. Полный текст см. на https://www.svoboda.org/a/30570893.html

На фото:

1. Церковь Сицилийской иконы Божией Матери в Дивногорье

2. Дивногорье

3. Туристы в середине XX века

4. Пещерный комплекс в Больших Дивах в процессе реставрации

5. Икона Сицилийской Божией Матери в Пасхальную ночь

6. Фасад Пещерного комплекса в Больших Дивах с утратой правой части, но до обрушения начала 1980-х г.

7. Комплекс после акта вандализма - обрушения правой стороны фасада

Додати коментар


Захисний код
Оновити

Вхід

Останні коментарі

Обличчя української родини Росії

Обличчя української родини Росії

{nomultithumb}

Українські молодіжні організації Росії

Українські молодіжні організації Росії

Наша кнопка