lessphp error: variable @inputHeight is undefined: failed at ` margin-bottom: 10px;` /home/kobzaua/kobza.com.ua/www/templates/kobza/less/template.less on line 132 Свидетельства прихожан Богоявленского Собора Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата (р
Друк
Розділ: Права людини і громадянина
Я, Харамбура Леонид Семенович, секретарь-референт Объединения украинцев России, нахожусь в городе Ногинске, где год назад, в ночь с 29 по 30 сентября 1997 года, возникла очень неординарная ситуация. В эту ночь на территории собора местные власти устроили позорную бойню, которая сопровождалась рукоприкладством и нескончаемым потоком нецензурных слов. Все священники, диаконы, их жены с грудными и малолетними детьми были выброшены на улицу полураздетыми. Местные власти отправили прихожан в отделение милиции, как зачинщиков и виновников этого разбоя. Есть свидетели этой позорной "доблести" наших правохранителъных органов. Сейчас мы дадим им слово.


ПОЧИНКОВА ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВНА -
Председатель ревизионной комиссии и начальник канцелярии духовной семинарии.
- Началось с того, что в 12 часов дня пришел судебный исполнитель и сказал, что он опечатывает собор. Мы, конечно, этого не ждали, потому, что только что, 15 сентября, прошло заседание суда. У нас еще было право подавать в Верховный Суд России.
Нам опечатали собор и сказали, что нас пока больше трогать не будут. Есть часовня на территории собора и богослужения могут вестись в ней. 10 человек из духовной семинарии и батюшка остались в соборе. Их закрыли. Они сказали: "Собор мы не бросим, иначе мы его потеряем". Потом пришли представители милиции и сказали, что мы ничего делать не будем, собор будет опечатан до 16 октября, а вы будете вести богослужение в часовне. Мы поверили, и владыка наш Адриан поверил. Он освободил этих священников.
Богослужение у нас началось на улице в половине четвертого. Народу было очень много. А потом они опечатали и часовню. Когда мы пришли на другой день, нам надо было в семинарию попасть, потому что должны были идти экзамены. Нас туда не пустили. На территорию собора никого не пускали. Это утром было, часов в 8, после богослужения. А потом, в половине одиннадцатого (вечера), приехала машина, более ста человек омоновцев. И вот начались бесчинства. Женщины, которые видели это, прибежали за мной. Я живу рядом с собором, пришла в половине 11-го (вечера). И уже вижу: владыку схватили, надели наручники, избили его, потом повезли его в милицию. Женщин, которые бросились его защищать - Белоцкую Любовь Петрову и казначея оттолкнули. Белоцкую ударили головой о стену дома. Батюшек, которые бросились защищать своего настоятеля, тоже избили, скрутили, бросили на землю. Было, в общем, ужасно. Их тоже скрутили и отвезли в милицию. Мы стояли и ждали, когда привезут нашего настоятеля. Привезли его где-то в 12-м часу.
И больше нас в этот собор не пустили. Нам не удалось взять ни документы, ни личные вещи, ничего. Около месяца мы ходили, просили, чтобы хотя бы нам отдали зачетки нашим ребятам. Ничего этого нам сделать не дали.
У нас была очень большая ферма. Они через два дня угнали скот.
Забыла сказать, в тот день, когда выгнали на улицу жен священников с маленькими детьми в одних халатах, шел дождь. Больше нам не разрешили войти туда. Все наши усилия ни к чему не привели. Мы обращались очень много и в суд, и в прокуратуру. И все нам говорили: "Да, это незаконно, несправедливо, но ничем вам помочь не можем, ничего сделать не можем, потому что все это идет сверху. Было распоряжение". Они говорили: "Распоряжение сверху", не называя, но говорили, что очень высоко... Я считаю, что из Патриархии, от наших правителей...
Со Светланой Александровной, моим заместителем, мы съездили в Патриархию. И после этого секретарь Ганаба нам разрешил взять кой-какие вещи. Мы мизер взяли, кой-какие свои личные вещи, а документы не успели взять. Светлана Александровна пошла забирать библиотеку, которую мы сами собирали. Не дали. Опять ОМОНовцы нас под руку вели как преступников, с автоматами. По одному нас вели. Сначала меня, а ее оставили на улице. Заставляя вначале писать бумажки, что мы должны взять, а потом, когда мы написали, он говорит: "Больше вам ничего не надо". Я успела взять свою лампу. А документы никакие нам так и не дали.
На другой день мы пришли к собору. Надеялись, что нас пустят что-то взять. У нас очень много вещей там осталось. Мы ж буквально все на свои деньги покупали. В тот день, как ревизионная комиссия, мы получили свечи на семь (7) миллионов. Они не дали взять ни одну свечу. А когда мы хотели забрать скот, потому что он очень дорогой, нам сказали: "Все это остается, чтобы расплатиться с вашими долгами". Якобы мы должны были за свет, за газ, за все. Мы не могли ничего вернуть, потому что и суд, и прокуратура - все они были против нас.
И сейчас эти старые долги пришли опять сюда нам. У нас отключены свет и газ. Вот в таких условиях мы живем. Сейчас холода настанут и будет темно. При свечах богослужение будем проводить.
В течение месяца мы ходили, просили, чтобы нам хотя бы вернули часть чего-то. Все наше имущество осталось Патриархии, а наш долг они не погасили... Нам в Патриархии было сказано, что вернут все, что было куплено после 17 января 1993 года... А когда мы приехали еще раз, он сказал: "Я вам этого не говорил". Он отказался от своих слов. Ничего нам не дали. Это сказал секретарь митрополита Ювеналия Ганаба, отец Александр.
Очень досталось Любовь Петровне Белоцкой в первый раз, когда она защищала владыку Адриана, когда владыку в милицию забрали. И второй раз, когда она хотела пройти за владыкой на территорию собора. Мы боялись его одного отпускать. Даже ревизионную комиссию туда не пропустили. Ее стукнули воротами и она упала на пол. Ее били. Она даже справку взяла в травмпункте, что у нее были побои. Но это тоже не возымело действия. Мы писали в областную и Генеральную прокуратуру. Нам везде отвечали, что все было сделано согласно закону. И мы не добились никто правды.
Сегодня, спустя год, мы остались со своим настоятелем отцом Адрианом. Туда мы не ходим, и даже не знаем, что там происходит. По слухам, они там все ломают, что было сделано нами с таким трудом, переделывают там... А здесь видите, в каких условиях мы живем. Это помещение бывшей казармы, нам его подарили. Кроме Богоявленского собора у нас было 22 прихода. А здесь владыка хотел сделать семинарию. Мы без газа, без света. У нас нет возможности сделать ремонт. Сюда ходят бедные бабушки. Свято-Троицкий храм остался нам как филиал собора.
Там мы делали большую работу. Кормили лежачих больных. Потом к нам со всего города ходили бомжи. Кормили их всех. Даже сюда стали ездить. А там все прекращено. У нас была гимназия. Дети питались бесплатно, учителя питались бесплатно. Все работники питались. Благодаря подсобному хозяйству, благодаря владыке... Он необыкновенный человек. У него такая энергия. Он все старается делать, чтобы помочь священникам и бабушкам, которые к нам приезжают. Там вся благотворительность прекратилась.
В бывшей казарме, где мы сейчас, вначале были и свет, и газ, и тепло. По прошествии месяца все было отключено. Они хотели, чтобы владыка наш уехал, чтобы не было нашего прихода. Но народ продолжает сюда ездить. Многие приезжают к нам даже из Электростали. И вот, чтобы разогнать наш приход, они отключили газ, свет и отопление... Это была уже зима. Потом, где-то через два месяца, владыка добился включения отопления в некоторых помещениях. А света и газа до сих пор нет.

АЛЕКСАНДРА АФАНАСЬЕВНА, работница трапезной включилась в разговор.
- Я поваром там работала. Пошла за своими вещами - тарелки, вилки, ложки - мои личные. Посуду не хотели отдать. Потом отец Михаил сказал: "Пусть идет, посмотрит". А что там смотреть, если замки там висят. "А ты еще выступаешь, - говорит отец Михаил, - сейчас ОМОНовцев вызову". Ничего они мне не отдали. Очень грубо со мной обращались... Мне очень тяжело. Я этот собор восстанавливала с первого дня вместе с владыкой.

_________, член ревизионной комиссии и зам. библиотекаря духовной семинарии.
- Я хотела бы добавить немного, что мы на протяжении всего месяца октября стояли в противостоянии, то есть каждый день ходили к своему собору. Когда шла реставрация этого собора, многие бабушки приносили свои иконы, скатерти, покрывала. У нас же там было общежитие, духовная семинария. Мы все это собирали своими силами. И матрасы, и подушки. Население приносило все это. И вот так, незаконным путем, все это от нас отошло.
Меня еще поразили батюшки со стороны Московской Патриархии. Все мы верующие. Веруем в единого Господа Бога. Любую проблему можно было бы разрешить мирным путем. Не таким насильственным.
Когда мы стояли в противостоянии, представители Московской Патриархии сами сорвали наклеенные судебным исполнителем бумажки, вошли в собор без представителей власти, без нас, без судебного исполнителя. Приехал из Патриархии митрополит, я не помню какая его фамилия... Секретарь Ювеналия Ганаба прямо на нас троих показал: Светлану Александровну, на меня и на Лидию Ивановну: "Этих троих близко не подпускайте к этому митрополиту"… Кажется, митрополит Георгий приезжал.
Они сами все это вскрыли, сорвали все печати без представителя судебного исполнителя и вошли спокойно в собор. Никакого акта составлено не было.
Когда она опечатывала собор, она (судебный исполнитель прим В.К.) ни акта не составила, ни вещи не были переписаны...
Мы обратились в Ногинскую прокуратуру. Старший прокурор - женщина, я уже не помню фамилии - говорила: "Все незаконно. Все было нарушено. Мы ничего сделать не можем, потому что распоряжение было "сверху". Вот так она нам сказала.

МОЕНКОВА ЗИНАИДА СЕРГЕЕВНА, прихожанка.
- Я тоже стояла около собора. ОМОН стоял с одной стороны. Мы, прихожане, стояли с другой стороны. ОМОНовцы раскачали ворота. Мы упали. Человек пять на мне лежали - женщины, две девочки. Мы встать не можем, а тут едут машины... Нас кой-как подняли. И вот мы остались живы, а то человек пять бы погибли... Мне 68 лет.
В эту ночь мы дежурили, человек 30. Когда вернулся владыка из милиции, он спал в машине... Они хотели снять номера с его машины... Это было так ужасно. Ночь мы ночевали под дождем.
Местная власть игнорирует нас. Мы написали письмо и со Светланой Александровной носили его...
Это здание, в котором мы сейчас, нам подарили в 1989 году, потому что оно списанное было. Мы хотели делать здесь семинарию. Но семинарию владыка там отстроил. Гимназия недостроенная осталась, трехэтажная. И семинария у нас была отдельная. А здесь был филиал для прихожан Глухово, бабушек, чтобы далеко им не ездить. Мы то не знали, что будет такая ситуация. Особенно мы сюда средства не вкладывали. Было чистенько, всегда акуратненько. Теперь нам приходится быть здесь. Но сейчас у нас нет материальной базы, чтобы мы могли все отстроить и даже сделать хотя бы косметический ремонт.
Администрация нас игнорирует. Говорят, что и отсюда нас выгонят... Мы написали письмо на имя Лаптева, мэра города, то уличное освещение нам сделали...

ЛУКИНА РАИСА ПАВЛОВНА.
- В Богоявленском соборе я работала 8 лет главным бухгалтером. В ночь с 29 на 30 сентября, в восьмом часу заявились к нам ОМОНовцы со священниками Московской Патриархии. С ними были представители города. Они сразу начали опечатывать бухгалтерию. И сказали, чтобы я вышла. Опечатали и ничего не дали взять. Сказали, что все это потом получите. Пошли в общежитие собора, всех выгоняли с помощью ОМОНовцев.
Из бухгалтерии не дали денежные документы. Как раз была выдача заработной платы... Все деньги и всю документацию забрали... Очень недостойно, я считаю, по-хулигански обошлись они с владыкой Адрианом. В его резиденции они его избили, пинками били, свалили его, одели на него наручники и вывели его. А ведь он депутатом был... ОМОНовцев было очень много, в пределах сотни. Они были очень разъяренные. Обращались с нами, как с бандитами. Никто ничего не мог сказать. Они начали избивать прихожан (плачет)... Люба Белоцкая... ее головой об стену били. На Римме, казначее, было очень много синяков... У женщин есть медицинские свидетельства о побоях, но никто на это не обратил внимания... Они нас называют раскольниками.
Наши счета существуют, но работать мы с ними не можем. Денег на счетах не было, все в хозяйство уходило... Весь скот у нас забрали. Много скота.

ЧЕЧЕНИНА КЛАВДИЯ МАКСИМОВНА.
- Старостой была я в этом храме и комендантом. Я возвращалась в этот день из Москвы. Мне говорят: "Езжай быстрее в собор. Там творится что-то невозможное". Когда я приехала в собор, вижу, что нас в храм не пускают. Народу было много. Владыка службу вел на улице. Смотрю, подъезжает начальник милиции Ситников и говорит владыке, что надо закруглятся, кончать службу. Женщина, которая у нас в часовне торговала, упрашивала дослужить до конца - всенощная была. А он взял и уехал, чтобы ничего не видеть... Всех семинаристов выбросили на улицу. Священнослужителей, женщин с детьми тоже. Куда, мол, хотите, туда и идите. Выбросили на улицу... Подогнали машину вплотную к калитке, чтобы вывезти владыку. Иначе им бы это не удалось. Была бы большая борьба.
Отца Ярослава свалили, руки заломили за спину и начали его бить. Я подбежала и говорю: "Вы - фашисты. Если вы на глазах так избиваете человека, то что вы делаете в камере. Не случайно наши ребята через 2-3 месяца умирают, потому, что им все отбивают". Они меня оттолкнули, я чуть в лужу не упала. Владыку вывели в наручниках. Это в 11 часов (вечера). Его увезли...
Выброшенных на улицу людей мы расселили по квартирам, по 5-6 человек. Милиция все равно не давала им покоя, их преследовали. Милиции надо было взять с них штраф, они же не прописаны... Я к себе взяла 6 человек, они у меня ночевали... Когда шли ко мне, их по дороге в милицию забрали, допросили, долго там держали, и только потом отпустили.

КАЛЮЖНАЯ АННА ИВАНОВНА.
- Во время расправы к нам ни один представитель церкви - Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата - к нам не приехал, не поддержал нас. В течение года мы почти что никого не видим. Вот только Вас (обо мне речь Л.Х.) я уже видела раньше. А больше к нам никто не приезжал. Нам было так больно и обидно. Это было страшно, что творилось. Такого не придумаешь. Мы за владыку очень переживаем. И священников наших тоже обижали. Очень просим: посодействуйте нам, помогите.

МАНАГАРОВА НИНА АЛЕКСАНДРОВНА.
- Я говорю им: "Что вы делаете? Ведь он (владыка прим В.К.) имеет сан. Не имеете права его бить". Они на меня наставили пистолет и говорят: "Молчи старая, а то спустим с этих лестниц". На владыку надели наручники. Одну прихожанку, которая заступилась за него, они толкнули. Она упала, потеряла сознание. Она больной человек... Разве могут так поступать люди?.. Она до сих пор не может оправиться. И нигде не зафиксировали, что вызывали "скорую помощь". И к ней не допустили никого...

ПОВАРЕНКОВА МАРИЯ ЛУКЬЯНОВНА.
- Мы пришли к 9 часам к собору на службу. Все закрыто, кругом ОМОНовцы. И мы у забора стоим и читаем акафист. Подъехала милицейская машина, вышел молодой человек в кожанке. И через забор с ОМОНовцами стал разговаривать. Калитка ведь была закрыта. А потом к нам: "Чего вы тут собрались?" - и толкнул меня, я упала. Одна прихожанка, Нина, подняла меня и говорит: "Ты что с женщиной связался, она после инфаркта, а ты ее толкнул". Он: "А чего вы тут собрались?", а потом начал шпынять нас ногами. Сперва Нину ударил, потом меня. Мы обе с ней упали. Нас подняли. А он повернулся, сел в машину и уехал. Зина обошлась синяками. А у меня синяки были, а затем операция: оказалась опухоль.
Они хотя бы посмотрели: нам по 70 лет. Я 43 года на комбинате отработала... В этом соборе я была с первого дня. Все мы сами убирали... Все, что у кого было, мы в этот собор несли...
На следующий день они пригнали три машины, чтобы поливать нас водой, струей нас разгонять. Приехал Ситников, привез этаких молодцов. И начали нас от собора гнать. А накануне был день города, все с похмелья, у них такие глаза были... Если бы это происходило ночью, мне кажется, они бы нас поубивали. Просто бы поубивали. Мы, старые, просто стоим у забора и все плачем: почему мы за воротами. Тут все было сделано нашими руками.

ТИТОВА АННА МИХАЙЛОВНА.
- Этот собор восстановлен всеми людьми, всеми бабушками, всеми прихожанами. Тысячи людей от рассвета до темна трудились. Мы все в этот собор отдали: и силу, и что у кого было. Мы так радовались. 5 лет восстанавливали и восстановили собор.
Алексий II так благодарил нас всех. Благодарность нашему владыке написал. Наградил его поездкой в Иерусалим за такую работу... Прошло какое-то время. Приезжают к нам вечером. Явилось человек 9, а нас там было человек 6 или 7. Потребовали ключи от склада, от храма. Владыка был в отъезде. Мы заявили, что храм не откроем, пока не приедет Адриан. Он приехал и начались суды. 5 лет нас судили, за что неизвестно. Поехали к Алексию II на прием. Стояли около Патриархии, плакали: "Вызовете нам кого-нибудь, пустите нас". Потом поехали родители, гимназисты... Дежурный, какой-то священник, на проходной зверем на нас смотрел: "Отходите, отходите!". Говорим: "Позовите нам батюшку, который был настоятелем Богоявленского собора, сейчас он у Алексия служит, отец Матвей". Вышел отец Матвей. Просим его: "Ради Бога, проведите нас к Патриарху, мы расскажем все, чтобы прекратить эту канитель". Не пустили... И сколько было судов. Мы всю землю слезами полили...
Когда приехали громить... Это была банда. С наручниками, нагайками, палками, дубинками. Стегали всех кого зря. Мы стояли, ворота держали. По рукам нас хлестали этими дубинками... Владыку вытащили в одной шлепке в наручниках. Плакали все. Заступаться стали священники, всех пошвыряли на асфальт, руки назад... В десятом часу сижу дома и слышу под окном владыкин голос: "Анна Михайловна, Анна Михайловна...". "Заходите скорее, - говорю, - как Вы попали сюда?". "Переулками, закоулками ехали сюда, чтобы не захватили снова", - говорит. Ночью ночевали у меня 8 человек. Наутро уехали... И целый месяц, не отходя от собора, мы плакали, просили. Шли ливневые дожди... Ради Бога, помогите нам вернуть собор. Наша жизнь в соборе. Помогите нам, мы все слезно просим. Разве можно в Православии так поступать христианам? У всех, что приехали, вот такие кресты надеты. Показываю им на крест, они рукой машут - иди! Что же это такое? Теперь посмотрите: Алексий (II) сунулся в политику. Он сейчас совсем не занимается православными делами. То ему орден повесят, то он в Германию поехал извиняться. За что он там извинялся?.. Кто ему поручил это?... А наше дело не обошлось без Алексия II. Это его рук дело. И Ювеналия. А Лаптев вместе с ним связался. Помогите нам.

ГАВРИЛОВА КЛАВДИЯ СЕМЕНОВНА.
- 29-го была служба. После мы разошлись по домам. Позже вышла в город по делам: нужно было в хозяйственный магазин, что рядом с собором. Смотрю, что все забаррикадировано. Опечатали все, кроме часовни. Милиции полно во дворе. Подхожу и спрашиваю: "Кто у вас старший?". Мне не говорят. К одному подхожу, а он говорит: "Приходи ко мне". "Почему я должна к вам идти, если вы к нам пришли?". Они, видимо, передали по рации и, смотрим, Ситников уже сюда пришел... Началась вечерня. Наш владыка служит на улице... Подбежала к нам Руфина, она в часовне свечами торговала. Она предателем оказалась. Она ходила с ними вокруг часовни, все им показывала, все рассказывала.
...Целую неделю мы оберегали владыку. Иначе не знаю что бы было. Это было какое-то безобразие... Владыка нам восстановил собор... А вот это казарма - она и есть казарма. Раньше здесь была служба в субботу и воскресенье, а теперь ежедневно. А в том соборе теперь мало народу... Они там воруют иконы. Как там было все хорошо сделано. Просто радовались... Куда мы только ни обращались, говорят: "Мы уважаем владыку, но ничего сделать никто не может". Говорят: "Лаптев, мэр города, ни при чем". А как он может быть "ни при чем"? Он же мэр города! Лаптев как-то направил сюда одну женщину, сказать, чтобы владыка уезжал в Украину. Владыка тогда был в отъезде... Мы все просим вас помочь нам как-то, нельзя издеваться над человеком... Он святой у нас владыка. Он всем старается помочь. Он говорит: "Молитесь за обидевших, ненавидящих нас". Я так думаю: поставить бы нашего владыку вместо Алексия II Святейшим патриархом всей России.
Все коммунисты попрятались туда (в Московскую Патриархию). Ювеналия я не считаю религиозным. Его вид не говорит, чтобы он был преданным священству. И Алексий II, Святейший всей России, неправду делает.

БОРОВИК ЛИДИЯ СЕРГЕЕВНА.
- С Ситниковым, начальником милиции, приехало четверо молодцов. Заложил он руки и говорит: "Что вы тут стоите? Бейте их, пока из них жидкость не потечет".
Я прошу, чтобы нас больше не оскорбляли, не называли разбойниками. Мы молимся Богу. Бог один.

СОЛНЦЕВА МАРИЯ АНДРЕЕВНА.
- 29 числа я одела внука в школу. Зашла в собор. Там милиционеры и из суда исполнитель считают иконы, владыка там стоял, прихожане. Стоят, плачут. Народу было мало. Время было час. Нам говорят: "Выходите все". Мы вышли. Священники остались и сказали: "Закрывайте нас, мы не выйдем". Ну и закрыли их. Судебный исполнитель Сорокина протокол составила: кто там остался. Опечатали. А в 4 часа была всенощная. К Ситникову, нашему начальнику милиции, подошли женщины и начали спрашивать почему все так получилось? А он им говорит: "Давайте кончать! Три минуты даю, минуту даю, - это владыке, - чтобы вышли. Я всех сам своими руками за руки, за ноги буду брать и из собора выкидывать!" И мы стали от него в сторону отходить, мы побоялись.
Больше месяца мы ходили к собору. Дожди были. Владыка в туфельках и подряснике. Ничего ему не дали... Милиции было видимо-невидимо, вся не наша, по обе стороны дороги.
В тот первый день - весь день, всю ночь мы были около владыки, человек 35. Вообще, над нами издевались, как им хотелось... Подойдем к забору, постоим, помолимся, помокнем, с этим мы уходим... Помогите, просим Вас, помогите вернуть нам собор, чтобы можно было под старость лет умереть... А то уже нас нищета не пускает. Нам говорят: крещение неправильное, венчание неправильное, причастие у нас неправильное... У нас Бог один, а нас всех разъединили... Помогите, пожалуйста, чтобы владыка с нами был. Мы его очень любим...

МАТУШКА ГАЛИНА (КАЛУГИНА ГАЛИНА).
- Гонят нашего владыку, гонят в Украину. Говорят, вера не такая. Приходите, послушайте службу... Просим, чтобы возвратили собор и чтобы владыка с нами был до конца... Я две недели еще ходила к дверям собора, читала молитву, а перед моими глазами взад-вперед ходил ОМОНовец. Станет, и нагайкой похлопывает. Настолько раздражал меня. А отец Михаил как издевался над нами! Что мы, мол, в расколе. Он наложил на меня покаяние. Я думала: ладно, выдержу. Месяц молилась и месяц за мной ходил ОМОНовец по пятам, как за шпионкой. Это в том соборе было. А потом все бросила и к владыке с покаянием. Бывала и в других храмах - и нигде нет такой службы, таких праздников как с владыкой! Он искренне дает нам слово Божье, искренне ведет нас к спасению.

ПУЧКОВА ОЛЬГА ИВАНОВНА (85 лет, ездит на службу 1,5 часа в один конец).
- Владыка наш - лучший человек на свете (плачет). Я в 12-ти церквях была в этом году, но лучше нашей службы не нахожу.

МАНОГАРОВА НИНА АЛЕКСАНДРОВНА.
- Нашего владыку в Московской епархии считали лучшим клириком области. Он эрудирован во всех вопросах. И вдруг сразу он стал раскольник. Благодать человек зарабатывает только своим трудом. Она не продается, она не покупается. Если они были о нем раньше хорошего мнения, то он таким и остался. Благодать у него никто не отнимет... Он открыл 15 храмов в Ногинске... Им нужно было место, чтобы поставить сюда игумена, Ювеналия брата, который был в Иерусалиме... Мы владыку не отпустили. Сам святейший патриарх Пимен направил его на восстановление этого храма. Он подарил ему Евангелие. Где оно сейчас? Они сколько икон наших взяли... Это не передать все... Очень все просим защитить владыку нашего от этого позора.
...Скотину всю забрали. Ее было много. Багатейшую библиотеку тоже... Лаптев казал: "Мы ваши вещи до ложки и вилки отдадим". Ничего не отдали. Мы обращались в суд. У них решение уже заранее было подготовлено... Раскольниками нас называют. Какие мы раскольники? Мы православные люди России... Считают нас иностранцами. Воду отключили, свет отключили, все отключили. Говорят, мы заграничные. Да какие мы заграничные? Я тут сорок лет отработала... Мы заготовили столько стекла - на всю семинарию. Они все забрали. Сколько у нас было заготовлено материала... Они нам ни копейки не отдали. Даже свои личные вещи... Помогите возвратить наш собор...

СЕВАСТЬЯНОВА ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА.
- Адриан очень хороший человек. Он столько людей кормил. Я стала помогать в соборе, продавать свечи. Потом он благословил меня печь просвиру. Таких людей, как он, нет. Он о каждом работнике беспокоился...
На другой день я узнала что здесь произошло. Я побежала к собору. Ворота закрыты. ОМОН был. Люди стояли: кто плакал, кто что. И вдруг подъезжает автобус. И в этом автобусе был (Александр) Ганаба. Люди не стали его пускать, так как владыки нет. Этот ОМОН стал отшвыривать людей. Одна женщина чуть не попала под автобус. Они стали открывать собор, а Римма, казначей, говорит: "Что вы делаете, у меня там ценности, почему открываете без меня?". Ее схватили за шиворот и посадили в машину. Девочка там была, ей 12 лет. Она в гимназии училась. Она стала плакать и говорит: "Что же вы делаете, где же мы теперь будем учиться?". ОМОН схватил ее за шкирку и в машину посадил.
Они открыли храм. Владыки не было. Другие здания открыли, все оттуда тащат. За Римму, казначея, заступалась женщина Мария, она свечи продает. Подошла к Ситникову и говорит: "Что же вы делаете, у нее же там ценности". Он вот так размахнулся при мне, женщины ее оттащили, а то бы ударил по лицу. Я просто возмущена, как они себя вели...

УРЫВИНА ВЕРА ИВАНОВНА.
- На улице был дождь, ливень. Матушка там, ребенок года три. Так выгнали на улицу полуголого...
А в том храме он в наколках. Ходит, как бандит по храму. 8 лет сидел в тюрьме за изнасилование. И он теперь здесь... Боже милостивый, да что ж это такое?..
Помогите нам, ради Бога! Спасите наш храм...

МЫЛЬНИКОВА ТАТЬЯНА ПЕТРОВНА.
- Мне 73 года. Когда все это случилось 29 числа, мне позвонили вечером. Я поехала. Мне говорят: "Владыку увези в наручниках". Я чуть не упала...
На второй день пришли мы и говорим: "Отдайте наши вещи личные". Все мы там оставляли, потому что утром убирались. Они заставили писать заявления. И потом каждую вещичку трясли, чтобы мы чужого не взяли. Мало что мы из своего взяли, потому что было такое волнение…
Потом когда мы стояли на молитве он (милиционер прим. В.К.) Поваренкову толкнул. Я ему говорю: "Что вы ее толкаете? Она после инфаркта". А он меня как ногой швырнул... Нас вызывали в прокуратуру, я туда написала. Мы оказались виноваты, "мы его спровоцировали". Как спровоцировали? Мы стояли, молились, молитвы читали, а он начал нас всех швырять.
Разве мы это заработали! Мы в храм несли, лелеяли, убирали, старались, все покупали за свои деньги. Прихожане складывались... Какие мы раскольники? Они, Москва, раскольники, а не мы... Алексей II - раскольник... Эту Москву снять надо, упразднить. Чтобы их (Московской Патриархии) не было. Чтобы была одна Киевская Патриархия.

ТЕЛЕЖЕНОВА КЛАВДИЯ ЗАХАРОВНА.
- 28 числа был день города. Город отмечал свой день рождения. На торжествах в театре я увидела владыку. Так была рада: значит, налаживаются отношения... И вдруг, на другой день, это произошло. Они, оказывается, уже заранее план составили...
Семинаристы наши оказались на улице раздетыми. На пятый день приехали родители семинаристов. Не могли получить одежду ребят. Лил дождь, было холодно. У них билеты были куплены на обратный путь, а им не дают одежду... И еще: они не признают каноничности обрядов, совершенных в Богоявленском соборе... Знакомые хоронили сына. Было отпевание в соборе. А хоронить его на кладбище Кузнецы отказались, мол, неправильное было отпевание. Заставили еще раз отпевать. Как это может быть? Очень хотим, чтобы собор опять был наш и всех остальных ногинчан. Мы не раскольники.

РЫЖОВА ЗИНАИДА АЛЕКСЕЕВНА.
- Хочу сказать о информации, которая проходила по местному московскому радио. Никогда не сказали: "Мы сделали зло". Говорили, что "все по закону". Это избиение старых людей, наручники на священнослужителях? Газету нам не дают печатать. Ни в областной газете, ни в местной не прошла информация от лица прихожан, то есть от людей пострадавших. Вся информация идет только от государственных структур и Московской Патриархии. Единственная возможность выйти со своей информацией только через зарубежные страны. Если можно, помогите нам.

ШТУКИНА ВАЛЕНТИНА ПАВЛОВНА.
- Я родилась здесь, в Ногинске. В Богоявленском храме меня крестили. И всегда я туда ходила с мамой, бабушкой... И вот с 1989 г. с батюшкой Адрианом восстанавливали храм...
29 числа на вечерне я не была. Звонят мне: храм наш отобрали. Утром 30-го я поехала. Все на замках. И везде милиция, ОМОНовцы... Милицейская машина прямо на людей едет. Любу машина столкнула. Она упала. Милиционеры ее волоком потащили...
Такого, как наш владыка Адриан, еще поискать надо. Когда к нам привозили мощи Серафима Соровского, вся Москва была здесь. Сам патриарх Алексий говорил (о владыке Адриане): "Вот с кого пример надо брать". А потом что сделали?..

ЖУГАРЕВА ПЕЛАГЕЯ ГАВРИЛОВНА.
- Наш владыка достоин своими делами. Мы очень довольны своим владыкой и очень благодарны ему. Я прошу, чтобы он всегда и всюду был с нами.

СТОЛБОВА РИММА ВАСИЛЬЕВНА, казначей.
- У меня нет слов высказать возмущение как они с нами обращались. Приехали человек сто, вооруженные. Бабушки, которые молятся, старенькие, с палочками. А они на них с оружием...
Мы же в храме молились Богу и за них, и за всех. Они не дали молиться. Была Вера, Надежда, Любовь и мать София - праздник. Они выгнали нас на улицу. И на улице мы молились потом, вечером... Приехали вооруженные. Владыке надели наручники, били его, возили по городу со скованными руками... Как будто мы преступники какие. Нас выкидывали всех. Раздетые были все. Священники, жены с детьми. Всех вышвырнули. Никого не пощадили. Человек по 5 в келию зайдут и всех выгоняют. Нас всех за ограду. Меня взяли за шкирку: "Убирайся вон отсюда!". Швырнули так, что я упала.
На второй день они не пускали нас даже во двор. Когда пришли сами открывать замки, я им сказала: "Зачем вы это делаете, ведь нет владыки? Наших нет никого. У меня там ценности. Я же отвечаю, как казначей, за все". Даже разговаривать не стали. Ситников, начальник милиции, швырнул меня в машину и увезли. А за что? Я последнюю копейку несла в храм, чтобы построить, чтобы люди молились, чтобы исправлялись люди. А нам в Ногинске не дают молиться. Запомните, не дают. И до сих пор не дают нам молиться.

СОЛДАТОВА МАРИЯ АЛЕКСЕЕВНА, просфорница.
- На второй день я была с утра там. И всю эту процедуру видела, как они издевались над нами, над владыкой и над всеми нашими прихожанами... Мы сами все покупали и ничего нам не отдали (плачет)... Сколько мы пережили! Сколько мы владыку охраняли... Какой наш владыка добрый! Как только мы его видим, так нам легче становится... Просим Вас: помогите, чтобы вернули наш собор, чтобы оставили нам владыку. С ним все время праздник.

РУМЯНЦЕВА ЗОЯ ИВАНОВНА.
- Мне 68 лет. Работала я заведующей здравпунктом при соборе... Моя профессия гуманная... Сколько благодарностей мы получили от православных христиан... Я преклоняюсь перед милосердием, справедливостью и дисциплинированностью владыки... Он мне веру в Бога вселил. Московская епархия растоптала эту веру...
Я просила, умоляла: "Пустите меня на территорию храма в келью. Там матушка игуменья умирает. У нее гипертония. Всегда давление было под 220". Они говорят: "Делать вам тут нечего. Идите отсюда, вызывайте "скорую помощь". "Скорая помощь" сказала: "Ничего с ней нет, она притворяется".
Просила: "Пустите меня: там много аппаратуры для лечения, взятой мною под расписку. Пустите меня". У меня слезы полились. Отец Александр говорит: "Ну, ты, распустила здесь слюни". Разве это священник? Как могли допустить его к священнослужению?..
У меня тут икона была, я ее принесла в здравпункт. Они ничего не отдали. Хотела взять справочник фельдшера, который мне подарил владыка Адриан. Они увидели его подпись и говорят: "Не имеешь права брать. Все что Адриана, все остается у нас".
... А как они издевались над детьми! Дети пришли, а их не пускают.... Я пошла к Лаптеву. Меня не пустили... Я говорю: "Хоть накормите детей". У нас в столовой бесплатно кормили детей, прихожан. Владыка никому не отказывал. За что с владыкой так поступили? Я вот это не понимаю. Пусть мне на этот вопрос патриарх Алексий II открыто скажет. За что так поступили с нами, русскими православными христианами? Мы веруем в единого Иисуса Христа, единого Бога. Собор был наш и должен быть нашим, потому что мы, жители Ногинска, чтим этот собор... И такого священника, как наш владыка Адриан, я еще не видела.

МИРОНОВА МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА.
(Рассказывает об энергии владыки Адриана, его доброте, хозяйственности).

ЛАПИНА ПРАСКОВЬЯ НИКОЛАЕВНА.
- Помогите нашему Адриану (плачет)... Больше я ничего не могу сказать...

МИРОНОВА АЛЕКСАНДРА АЛЕКСАНДРОВНА.
- Хочу сказать то же самое. Три дня мы стояли у собора. Был дождь проливной. Мы дежурили. Священники там были. Дьяконы с детьми... Стояли у собора, за загородкой. Я одному милиционеру говорю: "Что же это такое делаете?". А он: "А как с вами еще поступать?" И вот так мы три дня с 8 утра до 6 вечера. И дождь лил... Придешь домой и вся мокрая (плачет)... Его (владыку) было жалко. Он никогда никого не обидел. Он всех приглашает, всех уважает. И так с ним поступили... Помогите, пожалуйста.

ТИМАШКОВА КЛАВДИЯ.
- Когда выгнали нас из храма, я при том не была. На второй день пришла. Дождь поливал. Владыка сидит в машине... Подъехал красный "Икарус". Была служба. Хочу в храм зайти. Стоят ОМОНовцы. Говорю: "Сынок, пропусти меня в храм". А они: "Мы тебя не пустим, ты с Адрианом разговаривала. Адриан - хохол". А я говорю: "Я с хохлом прожила 43 года. Какая разница, что русский, что украинец?". Они посмотрели друг на друга: "Ну иди!". Вошла в храм... Я даже не могу без слез... Там народу было много. Со всех церквей собрали и привезли на "Икарусе" сюда. Показуху делать. Вот, мол, Адриана теперь выгнали и сколько сюда пришло народу.
Но я-то православный человек... Я не могу (плачет)... Я вошла в храм, а там какая-то темень: нет там Божьей благодати. Я вышла из храма, подхожу к владыке и говорю: "Нет в этом храме теперь той святости, как была при Вас"... Потом узнаю, что владыка в Глухове служит. Я прибежала сюда. Смотрю, он в подряснике. Никакой церковной одежды ему не дали взять... Я плакала: слава Богу, владыко, Вы живы. Туда я больше не пойду. Пока у нас здесь владыка служит - он с нами, мы с ним.

ОРЛОВА ВАЛЕНТИНА ПЕТРОВНА. (Сквозь слезы рассказывает о добродетелях владыки Адриана).

ПАВЛОВА МАРИЯ ПЕТРОВНА. (Продавец свеч).
- Когда открылся храм, к нам приезжал (митрополит) Ювеналий со своей свитой. Он хвалил владыку Адриана, говорил: "Мы ни копейки денег не дали, а посмотрите, как он возродил храм". Это радость для всех была. А потом что случилось? Владыка уже стал нехорошим для них. Почему?..
...На второй день у собора было много народу. Стояли ОМОНовцы. Просим пропустить нас забрать свои вещи... Они тогда Любу (Белоцкую Любовь Петровну прим. В.К.) зажали между дверей... Потом затащили ее во двор. Как они ее там избивали...
(Реплика ГАВВЫ ТАТЬЯНЫ: "Обращались к прокурору по этому факту - и никаких ответов".)
Ситников стал отгонять всех. Мы, конечно, не отходили от собора. Тогда он начал всех бить. Забирают и тащат в машины. Потом подошел к матушке... Я его задержала. Он ее дернул и посадил в машину. А меня так двинул в грудь... От их толчков бабушки валились на землю. Так они издевались над народом. Девочку лет 9-ти усадили в машину и увезли. Вот так они издевались.

ТИХОНОВА НИНА АНТОНОВНА.
- Все, что здесь выступали, все правильно говорили... Что это за государство такое, почему хороших людей, которые делают добро для народа, преследуют? Адриан у нас второй Иисус Христос...

БОРОВКОВА НИНА ГРИГОРЬЕВНА.
- Два дня мы стояли под дождем. ОМОНовцы нас не пускали...

РЫБКИНА ЛИДИЯ ИВАНОВНА.
- Я скажу всего два слова. Такого священника, как наш владыка Адриан, во всей России нет... Владыка был депутатом в то время, когда на него надели наручники. Как депутат, он был неприкосновенен... Просим, чтобы обратно отдали нам храм, потому что возрождали его прихожане. А владыка сделал все возможное для восстановления храма.

ГАВВА ТАТЬЯНА ГЕННАДЬЕВНА.
- Вот уже пять лет я в этом соборе. И за это время мне не раз пришлось ездить в Патриархию. Однажды хотела попасть к Алексию, рассказать, что случилось. Но милиция, священнослужители, которые охраняют этого патриарха, меня за руки, за ноги вытащили.
... В течение 5 лет были суды и все суды в нашу пользу. В 1997 году в сентябре был очередной московский областной Арбитражный суд. Ювеналий сумел склонить суд. Он, видимо, прилично заплатил, потому что решение вынесли: движимое имущество отдать, а сооружения, здания, постройки, подсобное хозяйство, столовую и сам собор отдать Московскому Патриархату. И должны были в два месяца добровольно выселиться. Но все произошло иначе. 29 сентября, где-то в час дня, пришли судебные исполнители опечатать собор и сказали: "Сейчас все опечатаем, а потом составим опись имущества. Все будет на законных основаниях". Мы поверили. Но в соборе остались священники, которые сказали: "Мы из собора не уйдем".
29 сентября вечером, так как собор был закрыт, служба проходила перед собором. Было очень много народу, и в часовне люди не могли поместиться. И в это время приехал начальник милиции Ситников, был в пьяном виде. Видимо, отмечал день города. Кричал: "Разойдитесь!". Я подошла к нему и говорю: "Объясните, пожалуйста, в чем дело? Что вам нужно?". Он кричит: "Если вы отсюда немедленно не уберетесь, я вам устрою Афганистан и Чечню!".
Я поехала к нашему адвокату. Он всегда нам помогал, а тут отказался ехать. Побоялся... А потом, в 9 вечера, все же приехал. На территории собора было столько людей с автоматами... Полный милицейский беспредел.

Осень 1998 г. Ногинск, Моск. обл.


В тексте встречаются следующие имена:

Архиепископ Днепропетровский Криворожский и Богородский Адриан(Старина).
Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий.
Митрополит Можайский Георгий.
Александр Ганаба секретарь митрополита Ювеналия.
Лаптев В.Н. глава Администрации Ногинского района.
Полковник Николай Ситников начальник милиции города Ногинска.

Редактор "Свидетельств": Василий Коломацкий (Канада).
Корректор: Лариса Стефановская-Пасичник (Канада).

Авторство текста принадлежит следующим организациям: Объединению украинцев России (ОУР) и Ногинскому Комитету. При перепечатке упоминание ОУР и Ногинского Комитета обязательно.

Первая публикация: Бюлетень сайта "Кобза" , выпуск 1.